FeverFantasy

Сказать, что она была напугана – все равно, что ничего не сказать вообще.
Саша Хеменс была просто в шоке.
На протяжении всего дня с ней происходило что-то странное. То дверь утром неожиданно захлопнулась, из-за чего она впервые за всю свою жизнь опоздала на занятия. Потом Милли и Кнок изумленно пялились на нее, обмениваясь странными взглядами, и то и дело сравнивали увиденное с какой-то древней картинкой, которую они обнаружили в университетском архиве. Не удержавшись от любопытства, она тоже решила посмотреть. На портрете, выполненном карандашом умелого художника, были изображены молодожены. Судя по их стилю одеяния, рисунок был сделан примерно в XVII-XVIII веке.
- И чего? – спросила она у друзей, разглядев портрет.
Кнок, и без того немного лупоглазый, вытаращился на нее, как будто у девушки вдруг появилось третье ухо или выросла вторая голова.
- И ты еще спрашиваешь? – удивился Милли.
Саша вздохнула и снова перевела взгляд на картинку.
- Ну, да, она немного похожа на меня. То есть, я похожа на нее. Что в этом такого?
- Немного? – возмущенно переспросил Кнок, обретя дар речи. – Да ты просто ее копия.
- Реинкарнация, - благоговейно добавил Милли.
Милли и Кнок были братьями. И, хотя внешне они были все равно, что небо и земля, характеры им достались схожие. Оба балдели от «тектоника», энергетических напитков и неразгаданных тайн. Они были упрямыми и приставучими, и им вообще было свойственно все преувеличивать.
- Бред, - фыркнула Саша, спеша уйти подальше от двинутых братьев.
Те пожали плечами, мол, не хочешь – не верь. Но девушка знала, что этим дело не закончится. Им обязательно захочется разведать побольше о случайном сходстве Саши и той девушки на портрете. Не то, чтобы и ее это не заинтересовало. Просто она пыталась относиться к жизни как можно проще и не создавать себе проблемы на ровном месте. Похожа – и похожа, что же ей теперь, немедленно пускаться в исследование генеалогического древа?
«Все же не стоило обижать мальчиков», - вдруг раскаялась Саша. – «Хоть бы поинтересовалась, кто там нарисован!»
Она уже готова была вернуться, но тут очередная неприятность свалилась как снег на голову. Профессор Лапинович, ее куратор по психологии, сказал, что первая глава дипломной работы, которую она должна была сдать только через неделю, нужна ему на завтра. И «если госпожа Хеменс все же хочет получить свой диплом», она напишет эту главу сегодня, а завтра с утра положит ему на стол.
Саша просидела в библиотеке до самого закрытия, так ничего толком и не обнаружив. Мысленно чертыхаясь и проклиная профессора, она направилась домой.
Был поздний холодный вечер. Магазины давно закрылись, зато открылись ночные клубы, неоновые вывески которых были видны издалека. Саша старалась обходить такие места десятой дорогой. Слишком свежи были в памяти воспоминания о нападении…
Ей тогда было четырнадцать, она училась в музыкальном классе и играла на гитаре. Они с друзьями создали свою маленькую группу. Ее подруга писала стихи, а Саша – музыку для них. Они репетировали в помещении школы несколько часов после закрытия. Поскольку в группе были одни только девочки, а сама Саша тогда и понятия не имела о том, чтобы завести бой-френда, возвращаться приходилось тесной стайкой по темным улицам. Ее подружки постепенно разбредались каждая в свою сторону, и, в конечном счете, последние несколько кварталов до дома она преодолевала в одиночестве.
В один из таких вечеров дорогу ей преградили трое парней. По всей видимости, они направлялись в находившийся неподалеку клуб, хотя уже и так были изрядно выпивши. Почему они остановили свой выбор на ней, Саша гадала до сих пор. Возможно, вспыхнул инстинкт охотников (она недавно проходила это по психологии), и ребята просто решили утвердиться в собственных глазах таким вот гнусным образом. Но, как убедилась девушка, исходя из своего горького опыта, инстинкт жертвы тоже может быть весьма непредсказуемым. Когда один из парней отобрал у нее гитару и со всей дури шарахнул инструментом о землю так, что переломил корпус, Саша, не долго думая, а может, и вообще не думая, бросилась к гитаре и схватила обломанный прутик струны. Струны были тонкими, а их концы – острыми. Обидчику гитары девушка выколола глаз. Дико крича от боли и шока, он катался по земле, пока два его товарища изумленно пялились на Сашу, держащую в каждой руке по струне, одна из которых была окровавлена. Затем парни быстро ретировались, бросив друга на произвол судьбы.
Саша же собрала обломки гитары в рюкзак, висевший у нее на плече, и двинулась дальше. И только дома, за надежно запертой дверью, она позволила себе сползти по стенке на пол и разрыдаться. Мама тогда жутко перепугалась, увидев кровь у нее на руках, но Саша объяснила, что кровь не принадлежит ей. К счастью, она вообще не пострадала, если не считать глубокой психической травмы.
С тех пор девушка всегда носила в сумочке перочинный нож, а в кармане – газовый баллончик. Но от своих вечерних прогулок не отказалась. Сашина философия такова: если все время избегать опасности, не факт, что, в конце концов, она однажды тебя не настигнет.
Миновав, наконец, место, где на нее напали шесть лет назад, девушка вздохнула с облегчением. Дальше шли только жилые дворы, где в такое время еще можно было встретить гуляющую парочку влюбленных (весна, как никак) или просто запоздавших рабочих.
Саша приближалась к фонарю, зная, что сейчас он загорится, словно приветствуя ее слепящим глаза неоном. Но она оказалась совершенно не готова к тому, что увидит, когда вспыхнет спасительный свет.
Прямо перед ней стоял высокий темноволосый мужчина, на котором, несмотря на еще морозный воздух, была расстегнута ветровка, а под ветровкой…
Боже милосердный! Он же весь в крови!
Она невольно шумно и со свистом втянула и выпустила воздух.
Сашин лихорадочный взгляд опустился еще ниже, где у ног мужчины неподвижно лежала девушка. Ее голова была неестественно запрокинута назад. Саша снова вернулась к незнакомцу. Да, его рубашка действительно была запачкана кровью. Более того, кровь была и на лице. Что же это? Он ранен?
Что-то подсказывало девушке, что это вовсе не его кровь. Значит, он…
Она уже готова была в ужасе закричать, как вдруг мужчина заговорил, не отрывая от нее потрясенного взгляда:
- Наташа?
Она не сразу сообразила, что он обращается к ней. Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, Саша резко покачала головой и стала медленно отступать назад, в тень. Еще один шаг, еще маленький шажочек – и она развернется, чтобы побежать так быстро, как не бегала ни одна живая душа.
Но она, видимо, переоценила свои возможности. То ли ее парализовало от страха, то ли незнакомец двигался гораздо быстрее, чем она, но уже в следующую секунду он направился к ней. Саша вскрикнула, заставляя себя все же развернуться, и рванулась вперед. Но безуспешно. Ее уже схватили за капюшон и потянули назад. Сильная рука сжала ее предплечье, и даже сквозь плотную ткань пальто девушке стало больно. Мужчина что-то пробормотал и повернул Сашу к себе лицом.
Когда она встретилась с ним взглядом, все исчезло. Все пропало, включая и ее саму. Бесполезно было пытаться вырваться и удрать. Она не могла двигаться. Тело не слушалось ее. Тело льнуло к сильному мужчине, которого Саша застукала на месте преступления. И теперь она – нежеланный свидетель. Ее уберут так же, как и саму жертву.
Ее мозг лишь пропускал возникавшие мысли, но не мог анализировать сложившуюся ситуацию с пользой для дела. Она не могла найти выход. Ее крепко держали, и не только физически. Что-то чужеродное словно влезло в ее голову, фильтруя все, что там было. Саша пыталась вытолкать это «что-то» прочь, но оно было сильнее. И от него веяло могильным холодом.
Она зажмурилась, наивно ожидая, что когда откроет глаза, все страшное исчезнет, а мир снова станет таким, как надо. Но чуда не произошло, и единственное, на что она оказалась способна, это выдавить:
- Пожалуйста, не насилуйте меня.
В тот же миг все встало на свои места. Ее голова снова стала свободной, и даже на локте хватка немного ослабла.
- Что? – мужчина был озадачен ее просьбой. Саша же, решив, что он не расслышал ее, повторила:
- Только не насилуйте меня. Прошу вас! Лучше сразу убейте.
Она так боялась, что над ней надругаются, что готова была принять смерть, только бы быстро и без мучений.
Мужчина молчал. Не дождавшись никакой реакции на свои слова, Саша открыла глаза и посмотрела на него. На его грубовато-красивом лице отразилось изумление и что-то вроде разочарования. На какое-то мгновение черты его исказились гримасой боли, но потом снова разгладились. Наконец он заговорил, тихим низким голосом, тембр которого неожиданно успокаивал девушку.
- Я не собирался насиловать тебя, Наташа… И убивать тоже не буду!
Она застыла, когда он во второй раз почему-то назвал ее этим именем.
- Я не «Наташа», - пробормотала девушка растеряно, словно и не стояла рядом с сумасшедшим маньяком, на котором еще не высохла кровь его жертвы.
Саша снова подавила тошноту.
В глазах мужчины что-то вспыхнуло и тут же погасло.
- Уходи.
- Я… Да, хорошо, - пробормотала она, словно в трансе, все еще не веря, что он ее отпускает.
Девушка быстро развернулась и двинулась в совершенно противоположную от ее дома сторону. Но сейчас ей хотелось даже не домой, а только одного – поскорее убраться отсюда.
Однако, преодолев всего каких-то пару метров, Саша остановилась.
«Дура», - подумала она. У нее ведь нож в сумке и баллончик! Почему же она не догадалась воспользоваться ими, чтобы задержать особо опасного преступника? А телефон ей на что? Неужели собирается отпустить этого убийцу?
Девушка распахнула сумку, извлекла оттуда ножик и мобильный. Не оглядываясь, она вызвала номер полиции, который всегда находился у нее в быстром наборе. В трубке раздался короткий гудок, после чего послышался голос диспетчера:
- Слушаю?
Не успела Саша открыть рот, чтобы заявить об убийстве, как внезапно странный звук заставил ее обернуться. Она миновала взглядом окровавленного мужчину и сразу же посмотрела на источник шума. Им оказалась «убитая» девушка, всего минуту назад неподвижно лежавшая на земле, а сейчас пытавшаяся самостоятельно сесть. У нее это плохо получалось, ноги не слушались и каблуки скрежетали по асфальту. К тому же, голова ее покачивалась из стороны в сторону, как у пьяницы.
Не веря своим глазам, Саша перевела взгляд на убийцу. Он стоял на том же месте, где она его покинула, и смотрел на нее печальным взглядом, словно животное, которого обещали любить и лелеять, а вместо этого выбросили на улицу холодной дождливой ночью.
- Я слушаю вас? Алло, говорите! Вас не слышно! Да говорите же!
Вопли диспетчера привели Сашу в чувство. Она поспешно нажала «отбой» и спрятала телефон в сумочку. Нож пока решила оставить при себе.
- Что все это значит? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Девушке тем временем все же удалось встать на дрожащие ноги, но стояла она не твердо.
Отбросив предостережения здравого смысла о том, что надо бежать, Саша направилась к девушке, чтобы помочь ей.
- Кто вы? – пробормотала та еле слышно, сфокусировав взгляд на Саше.
- Это не важно. Что с вами случилось? Как вы себя чувствуете?
Девушка пожала плечами, потом часто заморгала, словно прогоняя сон.
- Не знаю… не помню. Разве это имеет какое-то значение? – в ее голосе внезапно послышались нотки раздражения.
- Вы правы. Все это ерунда. Держитесь за мою руку. Вы можете идти?
Для Саши было в новинку помогать людям встать на ноги в прямом смысле этого слова. Девушка поспешно схватилась за нее, чтобы не упасть. Воспользовавшись этим, Саша осмотрела свою подопечную с головы до ног, гадая, откуда могло набежать столько той крови, что была на рубашке «убийцы».
- Думаю, да.
- Тогда пойдемте. Где вы живете?
Девушка ответила. Саша облегченно вздохнула, осознав, что это в соседнем дворе. Она подняла голову, чтобы взглянуть на странного мужчину, но его уже там не оказалось.
Доведя девушку до квартиры, Саша отправилась домой, то и дело оглядываясь по сторонам, словно ждала, что сейчас, будто из-под земли, перед ней появится он. Но этого не произошло, и она успешно добралась до родной двери. Заперев замок изнутри, Саша прислонилась к холодному лакированному дереву. Ощущение «дежавю» не покидало ее, и девушка медленно сползла на пол, чтобы разрыдаться.