FeverFantasy

1740 год

Ростислав шел по пустым улочкам ночного города быстрым шагом. В любую секунду он был готов сорваться с места и побежать, оставить позади это проклятое место. Мужчина нервно оглядывался по сторонам, особое внимание уделяя темным закуткам – в них могло притаиться зло. Он чувствовал чье-то присутствие, совсем близко бродил человек, который желает отнять у Ростислава самое драгоценное, что у него есть, – жизнь.

Молодой месяц время от времени скрывали хмурые тучи, погружая окружающий мир во мрак. В такие моменты Ростислав тревожно замирал на месте, прижимался спиной к холодным каменным стенам домов, в окнах которых давным-давно не горел свет. Город спал вместе со своими жителями. И мужчина находил это обстоятельство весьма несправедливым. Ни одна живая душа не имела ни малейшего представления, что в данный момент происходит с гостем этого города. Ростислав уже жалел, что прибыл сюда, жалел, что оставил супругу в одиночестве. Будучи прославленным сыщиком у себя в селении, Ростислав взялся за дело, которое ему не суждено было выполнить с самого начала.

«Милостивый Боже, почему я не послушал Ольху»? – думал он, крепко зажмурившись.

Казалось бы, сильный и храбрый Ростислав не должен бояться столкновения с неприятностями. Так и было прежде. Но сейчас все изменилось и не в лучшую для мужчины сторону. Он испытал неподдельный страх в первую же секунду, как увидел холодные глаза ярко-голубого цвета, лишенные всех человеческих эмоций. Это не были глаза человека, даже не были глаза животного, потому что животные всегда показывали истинные свои эмоции – будь то гнев или привязанность, – животные не могут скрывать свои чувства.

Тучи нехотя уплыли от молодого месяца. Мягкий серебряный свет пролился на темные улочки, Ростислав открыл глаза и двинулся дальше. Главное – выйти из этого треклятого города, но сначала необходимо найти лошадь. Пешком Ростислав будет долго добираться до дома, а если учесть бескрайние поля и леса, кишащие разного рода хищниками, он вряд ли вернется живым, а Ростиславу не хотелось, чтоб его бренные останки обглодали дикие животные, черви и птицы. Уж лучше он украдет лошадь (своего коня ему все равно не видать, как своих ушей), чем сдохнет в этом месте!

Полный решимости, Ростислав тихо пробирался к конюшням. Вдруг перед мужчиной прошмыгнула тень, и он остановился, будто вкопанный, вглядываясь впереди себя. Он и не заметил, что задерживает дыхание, пока его легкие не вспыхнули болью, тогда Ростислав резко выдохнул и глотнул прохладного ночного воздуха. Тихое урчание полностью успокоило его, а когда нечто маленькое потерлось об ноги мужчины, он вообще расслабился.

- Кошка! Ну, конечно! – еле слышно пробормотал он, переступил через маленький урчащий комок и пошел дальше.

«Никогда не думал, что меня сможет напугать мелкое животное», - подумал он и потер уставшие глаза руками. Он не помнил, когда в последний раз высыпался за прошедшую неделю. Каждую ночь его беспокоили кошмары, он просыпался в мокрых от пота простынях и долго не мог восстановить сбившееся дыхание. Быть может, каким-то внутренним чутьем, он знал, что приближается что-то странное и невероятно страшное, что его жизнь висит на тонюсенько
м волоске и может оборваться в любую секунду, не успеет он и моргнуть…

Словно услышав его мрачные мысли, кошка зашипела и зарычала. Ростислав обернулся посмотреть – что же могло напугать бедное животное. Но в глубине сознания, он знал, что это. Вернее, кто это. Внутри у Ростислава все похолодело от захватившего ужаса.

Она не издавала ни единого звука, бесшумно передвигаясь по вымощенным булыжниками улицам. Свет луны блестел на ее длинном кружевном платье, в коем пристало ходить на балы, а не бродить в опасное время суток, подвергая себя опасности. Ее и так тонкий стан был туго затянут в корсет с глубоким декольте, выставляя на свет все прелести, светлые волосы собраны на затылке в замысловатый пучок, они казались белыми от света луны. Она шла медленно и неотрывно смотрела Ростиславу в глаза. Она показалась мужчине необычайно величавой и в то же время развратной, как уличная девка. Но не соблазнять она шла…

Ростислав сглотнул застрявший в горле ком.

Мужчина не мог пошевелиться. Он хотел развернуться и броситься наутек, но его не отпускал взгляд ярко-голубых глаз. В них было столько льда и бесчувственности, что по спине Ростислава прошла дрожь. Девушка неумолимо приближалась к нему. Он понимал, что это конец и ничего не мог поделать. Она не отпускала его.
Ростислав вспомнил о жене. «Прости меня, Ольха, – произнес мысленно, – не горюй о моей утрате»…

Девушка подошла к нему почти вплотную. Ему в нос ударил сладковатый запах ее духов, но он не чувствовал тепла ее тела, ее дыхание было пугающе холодным. Девушка подняла бесстрастное лицо к мужчине. Ростислав дико желал спасти собственную шкуру, его желание стало почти осязаемым, но все равно у него не получалось сдвинуться с места. Тогда Ростислав предпринял последнюю попытку спастись.

- Пожалуйста, - тихо сказал мужчина, вглядываясь в лицо девушки. Даже в темноте он различал каждую черту ее лица и глубокий цвет глаз. – Пожалуйста, - повторил он, - не на…

Мужчина не успел договорить, пораженный улыбкой девушки – у нее были острые клыки. Девушка что-то зашептала на непонятном языке, заставляя Ростислава наклонить голову. Стон вырвался из его горла, когда девушка вдвинула клыки в его плоть, разрывая изнутри. Слезинка скатилась у мужчины по щеке. Нет, не такой смерти он желал. Ростислав считал, что мужчина может умереть двумя способами: либо на войне, либо от старости в окружении многочисленных родственников. Но никак не от женской руки. И никак со слезами на глазах.

Девушка встретилась взглядом с горящими глазами, которому страстно нравилось, как она управляется с едой. Они не разрывали зрительный контакт, пока девушка пила, пока не выпила достаточно. Мужчина глухо застонал, его ноги подогнулись, и он рухнул на землю. Последнее, что он видел, было абсолютно бесчеловечное девичье лицо, залитое его же кровью и дикую ухмылку хищника. Сознание покинуло его очень скоро.

Он уже не чувствовал, когда девушка переступила через него и скрылась в темноте вместе с мужчиной, пропев ему:

- Вот мы и дома, Ганс, - Бажена поцеловала мужчину в губы, позволяя ему слизать остатки еще свежей крови. – Как думаешь, Яромир соскучился по нас?

Той же ночью…

Все, о чем она могла сейчас думать – это побег. «Лишь бы прислуга не увидела», - молилась Дарья, пробираясь по темным коридорам особняка. Под ее ногами скрипели половицы, но она изо всех сил старалась идти так, чтобы не разбудить дом. Ей казалось – еще мгновение, и отец поймает ее на горячем, уж тогда ей точно ходить в синяках целый месяц. А потом все равно выдаст ее за того противного старика! «Нет, нет, нет, - Дарья зажмурилась, - я ни за что на свете не стану его женой»! Решив для себя эту простую истину, девушка уверенно продолжила свой путь к выходу. Она сбежит, у нее получиться, она не испугается трудностей!

Наконец-то! Наконец-то, она вышла из особняка, она на улице. Осталось только оседлать кобылу и выехать за пределы владений отца. Если она сумеет выехать отсюда и убежать достаточно далеко, потом у нее все получится! Она мечтала играть в уличном театре. Ей безумно нравилось, с каким мастерством и радостью ставили пьесы Уильяма Шекспира, отыгрывая сцены баталии и любви. Дарья всегда переживала историю вместе с актерами, и хотела почувствовать, как это – стоять на сцене, передавая характер героев! Черт возьми, она станет лучшей актрисой. Вот только выберется отсюда.

Накануне вечером Дарья раздобыла мужские штаны, рубаху, ботинки. Она не хотела пускаться в бега в нарядных платьях, тем самым, привлекая к себе много лишнего внимания. Так ее быстро отловят и отправят обратно к отцу. Нет, она не допустит подобной ошибки!

Гнедая кобыла была подготовлена очень скоро. В свои шестнадцать лет Дарья наловчилась обращаться с лошадьми, правильно крепить седло, чистить копыта и вычесывать шерсть. Она любила всех животных (кроме крыс, конечно, которых девушка боялась до дрожи в коленках), но именно лошади вызывали у нее необычные чувства. Дарья не могла объяснить их природу. Наверное, лошади были ее животными, потому что они всегда хорошо ладили друг с другом.

Выводя кобылу по кличке Каллисто из конюшни, Дарья молилась, чтобы ее не заметили. Обитатели дома спали, но достаточно кобыле одинокого ржания, как все тут же проснуться, как по команде.

Дарья успокоилась, ведь самые страшные мысли имеют особенность превращаться в реальность. Хоть ее воображение рисовало жуткую картину ее обнаружения, Дарья изо всех сил постаралась упокоиться и сосредоточиться на дороге. С легкостью и грацией запрыгнув в седло, Дарья подивилась, как же все-таки удобно в мужской одежде и припустила лошадь в бег.

«Все получится», - повторяла она себе до тех пор, пока не покинула владения отца.

Они недалеко уехали, но, прежде чем въезжать в город, Дарья решила еще кое-что изменить в своей внешности. Волосы. Длинные темно-русые волосы всегда были ее гордостью, хоть и выглядели немного тускло ночью. Днем, когда на них падали яркие солнечные лучи, они преображались. Тусклый цвет улетучивался, его заменяли насыщенный медный оттенок, сверкающий каштан и гладкий блеск. Возможно, именно поэтому Дарья и любила гулять днем – потому что чувствовала себя красивой благодаря волосам. Но длинная коса до середины бедра запросто могла выдать девушку с потрохами, чего она никак не могла допустить.

Привязав Каллисто к дереву у пруда, чтобы кобыла напилась воды, Дарья развернула мешочек, который собрала себе в дорогу и извлекла ножницы. Она не плакала, срезая прядь за прядью, она вообще старалась ни о чем не думать, кроме спасения своего тела. О душе она подумает позже. Дарья знала, что с короткой стрижкой ей никогда не сыграть Джульетту, но девушка прекрасно понимала, что волосы имеют свойство отрастать. Поэтому, собрав волю в кулак, Дарья все же остригла волосы чуть выше плеч. Девушка допускала, что стрижка получится неровной, хотя плевать она хотела на идеальную линию некогда красивых волос! Еще немного, и она обретет свободу действий. Она сама будет решать, как жить дальше, за кого выходить замуж, каких друзей заводить.

И отец ей больше не будет указом!

Срезанные волосы Дарья завернула в чистый платок, пахнущий розовым маслом. В городе она сможет продать волосы и получить за них неплохую сумму. Во всяком случае, в театре буду несказанно рады столь ценному приобретению.

Дарья взглянула на молодую луну, прошептав ночному светилу: «Приведи меня к мечте»!

Каллисто пофыркивала от удовольствия, когда хозяйка гладила ее по холке успокаивающими движениями. Благодарная кобыла не заставила себя просить дважды, когда Дарья приказала двигаться с места. Девушка ликовала, что выбрала такую покладистую внимательную лошадь, с которой быстро удалось найти общий язык. Хотя бы один друг у Дарьи уже был.

В скором времени они въехали в город. Глубокая ночь, тишина и темные улицы заставили Дарью поежиться. «Как здесь мрачно, - подумала девушка, оглядываясь по сторонам. – Словно ты попал в Город Призрак, где никто кроме неупокоенных душ не живет». От невольной ассоциации с мертвыми, Дарье стало жутковато. Впервые в жизни она одна брела по городским улочкам и не знала, что делать. Ранее она прибывала сюда лишь в сопровождении старших. Но теперь она сама должна о себе позаботиться и прекратить думать о всякой чепухе вроде призраков. В конце концов, она давно вышла из того возраста, когда верят в сказки. В шестнадцать выходят замуж! Она больше не ребенок…

Вдруг, откуда ни возьмись, на дорогу, перекрывая девушке путь, упал обессиленный человек. Дарья едва успела натянуть поводья, чтобы Каллисто случайно не растоптала мужчину, которому – несомненно! – нужна была помощь. Дарья видела, как его тело содрогается в муках. Она не могла спокойно сидеть и смотреть на страдания человека, потому и спрыгнула с кобылы, подбежала к мужчине, приговаривая:

- Все хорошо, я помогу вам. Умоляю, только не… - девушка осеклась, заметив взгляд его пылающих очей, направленный на нее.

Он сразу перестал дергаться, впившись довольными горящими глазами в лицо девушки. Его губы медленно расползались в улыбке. Когда Дарья увидела клыки вместо нормальных зубов, она попыталась отскочить в сторону и закричать, но мужчина уже зажимал ее рот своей ладонью и волочил в самую темную подворотню…

* * *

- Тебя что-то беспокоит? – искренне удивился Баграт, вышагивая рядом со своим Отцом по пыльным улочкам. Они уже подкрепились парочкой сладких воришек, которые попытались вытянуть у вампиров кошели с золотом.

- Разве ты ничего не слышишь? – бесцветным голосом спросил Яромир. – Здесь всюду кровь. Мертвая. Чужая.

Баграт не переставал дивиться чутью своего Отца. Яромир не был обычным даже среди вампиров. Его никогда не преследовали воспоминания, полученные с кровью жертвы, никогда не одолевали сомнения на любой счет, он мог не «спать» днем, что вообще настораживало и запросто могло напугать. Яромир, тем не менее, не был бесчувственным. С каждым годом вампир лишается возможности чувствовать, помнить ощущения, испытанные при жизни и так далее. У Яромира все было с точностью до наоборот. С каждым десятилетием Баграт наблюдал, как к его Отцу возвращаются истинные чувства. А еще на его теле не сходили рубцы от ран, полученных, будучи мертвым. Яромира боялись многие вампиры, но только не Баграт.

- Слышу, - признался Баграт. – Хочешь сказать, что в городе появились чужаки?
Яромир стрельнул в сторону пустой улицы сердитым взглядом, зацепившись за нервную кобылу, стоящую посреди дороги.

- Да, здесь чужаки. Впрочем, - Яромир уверенно двинулся в сторону гнедой кобылы, - я их прекрасно знаю.

- Знаешь? Откуда?

- Здесь те, кто обратил меня. Но, прежде чем обратить меня, они подкрепились моей семьей…

Яромир сам удивился, откуда в нем столько ненависти. Еще недавно этого не было. Он был уверен, что больше никогда не испытает этого сладкого чувства ненависти, несущей за собой месть и расправу. В руках у него уже было оружие, когда он повернул за угол одного из домов, откуда до него доносился запах страха, крови и стервятника Ганса. Он чувствовал силу Ганса. «Ты больше не малец, орущий в надежде заполучить материнскую грудь, - подумал Яромир. – Но это ровным счетом ничего не меняет. Я все равно убью тебя»!

Девушка брыкалась, как могла. Ганс решил не гипнотизировать малышку, чтобы она мучилась как можно дольше, чтобы корчилась от боли и ощущала идущую за ней Смерть. Яромир и сам часто так делал, но предпочитал жертв немного более старше этой юной леди в мальчуковой одежде. Ганс прокусил ей шею, и Яромир на мгновение замер, чтобы понять – эту кровь он уже испробовал однажды. А то, что вкусил Яромир, другому – строго настрого запрещено трогать. Укус, как метка. Но Яромир не чувствовал, что кусал девушку. Баграт остался в тени. Он всегда и во всем помогал Отцу, был столь же искусен во владении мечом и другим оружием. Но предпочитал оставаться в тени для эффекта неожиданности, которым он любил заставать врасплох.

- Не думал, что увижу тебя снова, - пророкотал голос Яромира, отлетая от каменных стен домов.

Ганс оторвался от девушки, рот которой был зажат ладонью вампира. Она могла лишь повизгивать от боли и страха. С того места, где находился Яромир, он смог узнать глаза девушки с ярмарки. Зелено-карие. Вот значит, почему он помнит ее вкус, но не помнит, как кусал ее.

- А мы с Баженой очень хотели повидаться с тобой. Кстати, скоро она подойдет, и вы сможете поболтать, пока я закончу с этой девицей.

- Ничего ты не закончишь, пусти ее.

Ганс не сдержал смешок:

- С каких это пор ты стал спасателем, Яромир? Или ты всегда был им? – Ганс нарочито медленно слизнул сочащуюся из раны девушки кровь, отчего она задрожала, заскулив.

- Лучше тебе послушаться. Второй раз повторять не буду, Ганс.

- Да ничего ты мне не сделаешь!

«Какая непоколебимая уверенность. Жаль будет ее пошатнуть, но»…

Еле заметный взмах руки и Ганс, зашипев, выпустил девушку из смертельного захвата. Спотыкаясь, она почти ползла в сторону Яромира. Будто от скалы, от него исходила защита невероятная сила, за которую она намеревалась ухватиться покрепче.

Ганс схватился обеими руками за правое ухо. Вернее, то, что от него осталось. Метнув сурикен, Яромир отсек вампиру кусок драгоценного уха, которое так любила ласкать Бажена. Теперь же часть уха валялась на дороге, быстро сгнивая. Пара секунд, и оно сгнило полностью, оставив после себя хрящики. Яромир знал, что с его телом тоже такое произойдет, если его убить или отрезать что-нибудь. Но он этого ни за что не допустит!

- Передавай привет Бажене, - Яромир схватил девушку на руки и отнес подальше от возмущенного и оскорбленного вампира.

- Я заберу «звезду», - сообщил Баграт, но Яромир остановил его:

- Пусть оставит ее на память о нашей встрече.

* * *

«Не может быть! – восхищалась Дарья, крепко ухватившись за плечи мужчины. – Не думала, что когда-нибудь встречу тебя снова». Она была так счастлива, что почти позабыла о боли в шее. Почти. Кровь продолжала сочиться, но уже медленнее, она останавливалась. И если бы не ее спаситель… Дарья боялась предположить, что могло случиться, если бы он не появился. Но счастье девушки длилось очень недолго.

Отведя ее на более-менее безопасное расстояние от места происшествия, черноокий мужчина с жесткими чертами лица решительно поставил ее наземь:

- Дальше пойдешь сама, - сказал он хриплым голосом.

- Но…

- Шею обработай и перевяжи, - он говорил это и смотрел точно на ее истерзанную часть тела, отчего у Дарьи задрожали коленки. Она испугалась, увидев голодный блеск в его черных, как сама ночь, глазах.

- Как мне отблагодарить вас, сударь? – пролепетала Дарья не своим голосом.

- Сделай так, чтобы я тебя больше не видел, - мужчина развернулся, чтобы уйти, но она не собиралась уходить. Наоборот, она пошла следом за ним, не обращая внимания на парня, который протягивал ей поводья Каллисто.

- Но мне некуда идти, - всхлипнула девушка.

Конечно, некуда! Но она не собирается рассказывать ему о том, как сбежала из дому лишь бы замуж не выходить. Ему совершенно необязательно знать все эти мелочи. Но ей так не хотелось, чтобы он прогонял ее.

- Не мои проблемы, - отрезал мужчина, даже не взглянув на Дарью.

- Позвольте, тогда… - она не ведала, что творит, поэтому и залилась пунцовой краской с головы до пят, когда загородила мужчине дорогу и постаралась почтительно поклониться ему, но голова предательски закружилась, перед глазами поплыло. Она бы запросто ударилась головой о землю, если бы его сильные руки вовремя не подхватили ее.

- Это все из-за потери крови, - сказал он, обжигая своим холодным дыханием ее шею, отчего она покрылась «гусиной» кожей.

Перед тем, как полностью провалиться в бессознательное, Дарья ощутила, как он склонился над ее раненой шеей, осторожно прижавшись ледяными губами чуть выше укуса…