FeverFantasy

1740 год

- Уходи, - просто сказал Яромир, протягивая девушке поводья. Скоро начнет светать, и он не мог оставить девушку в своем убежище. Яромир и так поставил под угрозу свое укрытие, приведя в него живого человека с душой внутри.

Она смотрела на него во все глаза, будто не верила в то, что он грубо попросил ее уйти. Не получив возражений, Яромир всучил барышне поводья, развернулся и пошел прочь, чтобы не отягощать себя и не дать девочке питать ложные иллюзии на его счет. За четыреста сорок пять лет существования, ему не раз доводилось видеть взгляд, подобный тому, что подарила Яромиру Дарья. На него всегда смотрели с неким благоговением и трепещущим восхищением, только Яромиру не было до этого абсолютно никакого дела. Он не помнил, когда последний раз был с женщиной. Ах, нет, помнил. В последний раз он разделил ложе с чудесной женщиной, будучи живым. За все время, пока он существует вампиром, у Яромира не возникало желания… никакого желания.

«Черт! – прошипел он, чувствуя испепеляющий взгляд девушки. – Почему она не уходит»?

Оборачиваться, чтобы посмотреть на Дарью, он не стал. Зачем? Не хватало, чтобы это глупое юное дитя побежало за ним, как собачка за хозяином. Яромир не помнил, чтобы применял к ней гипноз. Он вообще к гипнозу редко прибегал, только в тех ситуациях, где он действительно был нужен.

«Так, может»…

Яромир остановился. Идея ему понравилась. Да, он находил ее единственным правильным решением в сложившейся ситуации. И почему он раньше до этого не додумался?

Дарья крепко сжимала поводья Каллисто, поглаживая лошадиную гриву. Малышка нуждалась в корме, воде и чистке. Они обе нуждались в хорошем отдыхе. Дарья еле стояла на ногах, она потеряла много крови, но у нее осталось достаточно для того, чтобы выжить. «Господи, а ведь мне никогда не удастся забыть эту ночь, верно»? – размышляла она, глядя, как отдаляется темная фигура ее спасителя. Мужчина, который целовал ее в шею, сейчас удалялся. Он прогнал ее. А потом он остановился, резко развернулся и почти подлетел к ней. Дарья и не заметила, как он оказался в опасной близости от нее. Страшно ей не было. Девушка почему-то вовсе не боялась этого высокого, темного и такого красивого мужчину.

«Мой, - решила Дарья. – Когда-нибудь он станет моим».

- Так будет лучше, - молвил он.

Дарья дернулась, когда его рука легла ей на затылок, Яромир заставил девушку смотреть ему в глаза. Он что-то зашептал одними губами, не отрывая от нее взгляд, наполненный чернотой и чем-то еще. Дарья не могла понять, что это, пока перед ее глазами не вспыхнул фейерверк. Яркий, горячий, фантастический…

Она пришла в себя, стоя посреди заполненной людьми улице. Солнце почти встало, собирая на улицах города торговцев, владельцев лавок и цветочниц. Все они насторожено поглядывали на Дарью, которая держала в руках поводья лошади и смотрела прямо перед собой, словно зачарованная. «Почему они так странно на меня смотрят»? - подумала девушка, скорее запрыгивая в седло и срываясь с места, погоняя Каллисто, чтобы как можно быстрее выехать за пределы города. «Наверное, конюх заметил пропажу Каллисто. Значит, и мою тоже»…

Девушка хотела поесть и спать. Слабость волнами разливалась по всему ее телу. «Откуда она только берется»? Дарья изо всех сил старалась не закрывать глаза, но веки настолько отяжелели, что, казалось, еще немного и она уснет верхом на Каллисто, убаюканная равномерным шагом кобылы. К счастью, этого не случилось. По пути она набрела на таверну, где кроме обеда предлагали кровать и горячую воду. У Дарьи было немного сбережений - кошель с золотом и серебром, надежно привязанный к поясу на талии, напоминал, что некоторое время, пока не найдет работу, она сможет себя обеспечить. Странное чувство уверенности в своих силах сделало Дарью сильнее. На какой-то момент ей удалось забыть об отце и его гневе, который, несомненно, обрушится на девушку, если ее найдут.

«Меня ни за что не найдут», - пообещала она самой себе, спрыгивая с лошади у входа в таверну.

С остриженными волосами и в мужской одежде она не походила на леди, коей была. Дарье претила мысль, что она вернется к тому образу жизни, который вела шестнадцать лет, воспитываемая отцом-деспотом, без матери, без братьев и сестер. Дарья думала о том, как она встретит человека, которого полюбит, и только за такого человека она выйдет замуж, а не за старика, предложенного отцом.

Лежа в постели после сытного обеда, Дарья мечтала о сказочном принце, который обязательно придет за ней, увезет с собой, и они будут жить в любви и радости. А самое главное, они не закончат так, как Ромео и Джульетта. Он будет красив, умен, весел. Жить они будут в самой гуще леса, в небольшом домике, а не во дворце. С той жизнью покончено раз и навсегда. Дарья сделала верный шаг на пути к спасению. И счастье не за горами. Оно где-то рядом, стоит только протянуть руки и коснуться его.

Неделю спустя…

- Бажена.

- Яромир, любовь моя, я так рада.

«Она стала еще красивей, чем я помню. Разве такое возможно»? – думал вампир, следя за плавным передвижением женщины, которая обратила его. Она была его Мастером, с этим ничего нельзя поделать. Она имеет на него права, хотелось Яромиру того или нет. Но одному Дьяволу известно, как страстно он желает свернуть эту тонкую шейку. Раз, за разом ломая кости. Когда-нибудь его желание осуществится. Возможно даже скорее, чем он думает.

- Ты пришел навестить меня, - мурлыкала женщина, вешаясь Яромиру на шею. – Так мило с твоей стороны. Ты скучал? Я – очень.

Бажена запечатлела на губах вампира быстрый, но жадный поцелуй. Она не раз целовала его, но ни разу он не ответил на ее поцелуи. Столетие прошло с их последней встречи, и Бажена действительно соскучилась за ним. За его холодностью. Она более не дулась на Яромира за то, что он был черств по отношению к ней. «Мой мальчик, - повторяла она мысленно, - я пришла, чтобы разбудить тебя». Бажена стала медленно проводить руками по его мощной груди. Да, она определенно скучала по всему этому.

Но Яромир, судя по всему, был не в настроении. Он сбросил руки женщины и отодвинул ее в сторону.

- Я не за этим сюда пришел, Бажена, - сухо произнес он.

- Тогда – за чем? – вампирша не смогла скрыть неудовольствия и скрестила руки на груди. – Просить прощения, за то, что отсек ухо Гансу? – Бажена обошла Яромира вокруг, наблюдая за его реакцией. Реакции не последовало, поэтому она продолжила: - Или ищешь прощения за то, что бросил нас, когда горел замок? Или хочешь с нами расквитаться за убийство твоей семьи?

Эта женщина знала, в какие места нужно бить, чтобы было больнее. Но почему ему ни капельки не больно? Почему он может испытывать злость, ненависть, жажду, но не страдания и муки? Почему природа распорядилась так, что он забыл все человеческое? За тем, чтобы таким вот изощренным способом отомстить ему за все грехи, что он имел честь или глупость совершить? Яромир холодно смотрел на женщину, которую даже ненавидеть не мог. Да, хотел свернуть шею, но его желание не сопровождалось ненавистью. Черт!

- Ты искала меня? – это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос.
Бажена улыбнулась своему вампиру.

- Искала, - согласилась она. – Но никак не ожидала, что на поиски уйдет больше века. Ты дьявольски наловчился скрываться и заметать за собой следы. – Она восхищалась тем, что Яромир стал сильнее, проворнее, опаснее.

- Как же тебе удалось найти меня? – «А действительно, какими методами она вычислила мое местонахождение»?

- Мое признание имеет цену, - весело ответила Бажена.

- Я слушаю.

Ох, эта серьезность… Бажена погладила руку Яромира, плечо.

- Стоимость одного ответа – поцелуй, - с нескрываемым коварством объявила она, обнажая клыки в улыбке.

Чертовка! Она еще и торгуется. Неужели, так и не поняла, что Яромир, при желании, может получить ответы на интересующие его вопросы из других уст, которые точно не придется целовать! Но он пришел именно к Бажене, потому что хотел услышать ее прямые ответы.

- Просто ответь на вопрос, Бажена. Как ты нашла меня?

- Ганс рассказал мне, почему лишился уха, - медленно проговорила женщина, не выпуская руку Яромира из своей. – Но я не понимаю, зачем ты так поступил? Почему не отдал ему девчонку? Ты же питаешься такими, как она. Или, - Бажена встала на цыпочки, прошептала в ухо: - она особенная? Что в ней интересного? – женщина зубками прикусила мочку уха Яромира, в том месте, где она оцарапала клыком кожу, выступила капля крови.

- Я первый ее увидел.

- О! – Бажена отскочила в сторону, хлопнув в ладоши. – Великолепно! Дух соперничества, как мне это нравится, - лепетала она, бросая на вампира острые взгляды. – Почему его не было, когда мы были втроем? Почему вы, мальчики, не соперничали за право владеть мной?

- Потому что ты не в состоянии отказать. Ты должна была знать, что я не приветствую то, что можно заполучить легким путем. – Яромир видел, как меняется в лице его Мастер, ее ручки сжались в кулаки. – Ты готова принять всех, кто попросит. Мне не нужна такая шлюха, как ты, Бажена.

Она буквально закипала. Злость бурлила в ней подобно вулканической лаве, готовая вот-вот выплеснуться через края кратера. Мощный удар в челюсть сдвинул Яромира с места, заставив вампира сделать шаг назад. Одна из самых старейших и сильных вампиров владела собой и своим «даром» лучше кого бы то ни было. Вампиры, стававшие у нее на пути, всегда жалели о том, что сделали. К следующему удару Яромир был готов, успев во время уклониться. У него также припрятаны козыри в рукаве, как у этой чертовой потаскухи. Но бить ее он не собирался. Видя это, Бажена быстро успокоилась, надев маску бесстрастия.

- Пошел вон! – рыкнула женщина. «Я все равно найду способ приручить тебя», - поклялась Бажена, восстанавливая утраченное самолюбие и оскорбленную гордость.

Он не получил ответы на многие вопросы. Ничего, он добудет информацию иным способом. Не даром Баграт называл своего Отца Мастером Убеждения. Или Переубеждения. Что тут скажешь, Яромир многому научился.

«Считаешь меня потаскухой? – она смотрела, как Яромир уходит из ее нового укрытия. – Хорошо, твое дело. Вот только я обиды не прощаю».

1741 год

Дарья терла шею в месте четырех неровных рубцов. Это были маленькие дырочки с рваными краями, когда девушка обнаружила их. Она совершенно не помнила, где заработала эти раны. Но так как они абсолютно ее не тревожили, перестала обращать на них всякое внимание. Ее заботили вещи гораздо важнее, нежели какие-то шрамы, которые без особых усилий удавалось скрыть за воротом платья или обмотанным платком вокруг шеи.

Вчера ей исполнилось семнадцать. Она стала на год старше, но за прошедший год не случилось каких-либо кардинальных изменений. Она работала в уличном театре, но, к сожалению, в ее обязанности не входило выходить на сцену и проживать чужие жизни. С актерами она общалась вскользь, пока делала примерку очередного платья или костюма. Держать в руках иголку с ниткой Дарья научилась довольно рано, впрочем, как и делать выкройки, снимать мерки. Будучи маленькой девочкой, Дарья с удовольствием шила одежду для тряпичных кукол, которых ей дарила прислуга.

- Чего возишься? – буркнула златовласая девица, которую недавно взяли в театр актрисой. – Заканчивай скорее, мне работать пора!

- Одну минуту, - Дарья подогнала платье под пышные формы девушки. Дарья завидовала ее успеху: Софья привлекала внимание мужчин, хорошо играла на сцене, получала подарки. Дарья мечтала хотя бы один раз постоять на сцене, исполнить крошечную роль. – Готово! – объявила девушка, снимая булавки с платья Софьи.

- Давно бы так, лентяйка! – с этими словами Софья сошла с повозки, вальяжно покачивая бедрами.

- Да я больше тебя здесь вкалываю, - тихо возмутилась Дарья, собирая иглы, ножницы булавки и лоскутки ткани, которые еще могли пригодиться. Уличный театр никогда не располагал широким выбором ткани, кожи или денег. Приходилось экономить на всем, старательно сохранять так называемые «отходы» и отчитываться за каждую выброшенную нить или пуговицу.

- Почему ты ей этого не сказала?

Дарья испуганно взвизгнула, услышав знакомый мужской голос у себя за спиной. Резко обернувшись, она закрыла рот ладонью, чтобы не закричать.

- Матвей! Ты напугал меня до смерти! – укоризненно выкрикнула Дарья с бешено колотящимся сердцем.

Молодой человек лишь рассмеялся на ее замечание, удивленный, какой она может быть милой, когда ее застанешь врасплох. Он не уклонился от стремительно летящей подушки, и она угодила молодому мужчине прямиком в лицо.

- Никогда больше так не делай! – сердилась девушка, опускаясь на стул.

Матвей был ее другом. Именно он помог устроиться Дарье на работу в театр, за что девушка была безумно благодарна. Из всех актеров, она только с ним нашла общий язык и старалась не упускать возможности поговорить с ним, сидя у костра или пройтись в лес за грибами и ягодами. Он ей нравился, как мужчина, да и он к ней был не равнодушен. Но ни один из них не желал признаваться в своих чувствах во избежание осуждения со стороны людей.

«Моя первая любовь», - подумала Дарья, с нежностью смотря на светловолосого парня с пронзительными серыми глазами. Положительно она никогда не насытиться этими глазами. Им всем. Только бы судьба распорядилась свести их жизни воедино.

- О чем задумалась, красавица?

Ее щеки залил румянец. Так происходило всегда, когда ее ловили «на горячем».

- Думаю о том, как пройдет ваше выступление на ярмарке завтрашним вечером, - солгала она, воткнув последнюю иглу в подушечку.

- Об этом можешь не беспокоиться, - заверил Матвей, теребя в руках катушку с дорогими нитками. – Мы выступим, как всегда, превосходно!

- Я бы на твоем месте не была настолько уверена в успехе, - ехидно заметила девушка, отнимая у парня катушку и пряча ее в шкатулку к другим ниткам. – Ты себя слишком переоцениваешь, Матвей. И с такой партнершей, как Софья…

- Дарья, - изумился парень, - ты никак ревнуешь меня к ней?

- Нет! – поспешно ответила девушка. – С чего ты взял?

Матвей лишь улыбнулся реакции девушки. «Да, определенно ревнует», - решил он для себя, ликуя внутри. Молодой человек знал, как нервничает Дарья, потому что за тот год, что она провела с труппой, ни разу не заикнулась о родных землях. Еще в день первого знакомства, Дарья сказала, откуда она, но предупредила, что ни словом больше на эту тему не обмолвится. Матвей подошел к девушке и, обняв ее за плечи, привлек к себе, приговаривая:

- Ты не должна бояться!

- Тебе просто об этом говорить, - Дарье было уютно в его объятиях.

- Не бойся, мы не дадим тебя в обиду.

Девушка не смогла сдержать улыбку, – он говорил правду.

Следующей ночью…

- Скажи, обязательно приходить сюда каждый год? – не понимал Яромир, рыская взглядом по человеческой толпе, словно высматривая кого-то. – Еще и меня с собой тянуть?

Этот вопрос Баграт слышал всякий раз, когда они посещали ярмарку, и всякий раз он игнорировал его, предпочитая любоваться очаровательными девичьими созданиями с округлыми формами и открытыми декольте. К превеликому горю Баграта, девушки чуть ли не с криками рассыпались в стороны, лишь завидев его, потому что мертвецки-пустые зеленые глаза, чуть подернутые мутной поволокой обесцвечивания, могли напугать (и пугали) даже самого стойкого солдата королевской гвардии. Или исполнителя Верховных приговоров Его Величества, - палача – они, несомненно, приводили в ужас. И если Баграт жалел, что от него разбегаются в стороны женщины, то довести до белого каления палача, было практически делом чести.

- Брось, Яромир, - отмахнулся Баграт, - среди всей этой красоты можно найти сладкий ужин, ты же знаешь.

Яромир знал, именно поэтому позволял Сыну каждый год вытаскивать себя на съезд клоунов и торговцев. Но сегодня все было не так, как десять лет назад, как в прошлом году, потому что на них, вампиров, объявили войну. С прибытием Бажены и ее прихвостня в этот город, люди пришли в неистовство, потому что каждое утро их встречала кучка обескровленных трупов. Люди были многим слабее вампиров, но их было численно больше, и у них было серебро, которое человечество давно научилось использовать по прямому назначению.

- Кажется, я нашел ужин, - обрадовался Баграт, похлопал по плечу Яромира и нырнул в толпу людей.

Яромир проследил за ним, запомнил лицо девушки, которой выпала честь накормить Баграта не только кровью, но и компанией. Он смотрел им вслед до тех пор, пока не почувствовал пристальный взгляд в затылок. Обернувшись, вампир выругался, потому что немного поодаль стояла шикарно одетая Бажена с заплетенными в толстую косу волосами, а рядом с ней топтался Ганс без большей части правого уха. В руках Ганс вертел сурикен Яромира, что вызвало у вампира улыбку. «Додумался забрать мою игрушку? Хорошо, она может мне понадобиться и сегодня»…

Дарья жутко нервничала, проходя по оживленной ночной улице. Собравшиеся веселились, пили, плясали. Только ей было совсем не до праздника.

«Здесь ничего не изменилось, - подумала девушка, - все осталось таким же… жалким и серым».

Она прекрасно помнила, как отец волок ее за шиворот домой, уводя от цыган. Помнила, как он избил ее в ту ночь, она не могла пошевелиться весь следующий день, рассеченная губа мешала принимать пищу, что ей было необходимо. Смутно, но она помнила, как столкнулась с каким-то мужчиной, внешность которого стерлась из ее памяти. «Может, зря я вернулась? Не стоило подвергать себя опасности быть обнаруженной». Девушка не замечала никого и ничего, он совершенно случайно попал в ее поле зрения. Увидев его, Дарья сжалась, ее рука непроизвольно потянулась к рубцам на шее, прикрытым воротом серого платья.
«Так будет лучше», - сказал он той ночью. А потом – хлоп! – ничего, пустота. И все, что было до этого, превратилось в мутное воспоминание, нечеткую картинку, которую невозможно рассмотреть, будто ты глядишь на пятно, образовавшееся на самом солнце.

Дарья не знала, что делать, разрываясь между желанием подойти к этому мужчине или же убежать, чтобы он не заметил ее. Но он заметил. И не сиял от счастья.

* * *

- Бажена, - Ганс положил руку на талию вампирши, - а вон и та девка, по вине которой меня лишили уха.

- Эта? – удивилась Бажена. – Эту серую моль защищал Яромир? – она кипела от негодования и ярости. - Закончи начатое, Ганс, - приказала вампирша. – А я придержу Яромира, если он вновь захочет спасти эту дрянь.