FeverFantasy

Я спешно натянула на себя пару теплых свитеров, благо зима в нашем городке была похожа сама на себя, со снегом и морозами, а не на переходящее состояние неведомого времени года, из осени в весну, как мне это всегда казалось в Питере.
Не смотря на то, что я пришла на наше старое место на пару минут раньше, Гошка уже был там и нахохлившись как воробей на морозе стоял спиной ко мне, прислонившись в лестнице плечом. Я поддавшись ребяческому порыву, подкралась к нему и закрыла глаза ладошками.
-Даже не надейся, - отозвался он, не шелохнувшись. – Тебя за пару километров учуять можно, что уж говорить о паре десятков метров.
Я надулась.
-Выходит, раньше ты мне все время подыгрывал? – и обошла вокруг него, заглядывая в лицо.
-Нет, раньше я настолько тебя не чувствовал, - тут же отозвался он и, как мне показалось, смутился.
Повисла неловкая пауза.
«Черт, ну почему так все… неуклюже. »
-Гош, - заглянула я ему в глаза, - а мы можем выкинуть, хотя бы сейчас последние пару-тройку месяцев, за которые мир свихнулся, и стать как прежде?
-Как прежде?! – протянул он.
-Ох, ну хорошо, положим, с «как прежде» я видимо перегнула, но просто поговорить-то мы можем, без ваших хранительских штучек?!
-Ты хочешь о чем-то поговорить?
Я замялась. Вот так – с места в карьер, я начинать не хотела, потому просто спросила:
-А выход на нашу крышу еще не закрыли, не знаешь?
-Потянуло на старые подвиги, кошка? – слегка улыбнулся он.
-Да, я все еще боюсь высоты. Ты вон, тараканов с крысами недолюбливаешь и ничего, - показала я ему язык. – Моя фобия интеллигентнее.
Гошка закатил глаза.
-Вот я тебе бы ночью подкинул крысу с ее лысым хвостом, а потом бы посмотрел, как бы ты к ним относилась!
-Гош, ты все еще тот случай забыть не можешь?! Она ж домашняя была!
-Все равно мерзость, - передернул он плечами, и я не выдержав, расхохоталась. Настолько забавно было наблюдать на лице взрослого парня, который был выше меня почти на полголовы, это брезгливо-испуганное выражение.
-А ты змей боишься, - широко улыбнулся он, и, предложив руку, повел, судя по всему, по направлению к «нашей» крыше. Я в ответ лишь состроила мордочку.
Это убежище ото всех мы нашли еще в первый год нашего знакомства, когда играли с соседним двором в «Казаки разбойники». Это была многоэтажка, неподалеку от нас с плоской крышей и очень красивым видом на близлежащие окрестности. Я зачастую пряталась здесь от своих проблем и невзгод. Когда над тобою бескрайнее небо, а впереди зацепившись за край земли висит огненный шар солнца, многие проблемы кажутся ничтожными и легко разрешимыми, падая ниц пред могуществом и красотою нашего видимого мира. Гошка, когда я пропадала, всегда находил меня здесь и что самое главное, никто так и не узнал, где я скрывалась порой часами. Хотя, учитывая последние новости из нашего семейного сообщества, бабуля и папа, наверное, все же были в курсе.
Гошка помог мне переступить высокий порог двери, выходящей на крышу, и у меня на мгновение остановилось дыхание. Ветра не было, вокруг царило снежное безмолвие, настолько яркое и чистое под лучами зимнего солнца, что у меня защипало глаза от слез. Вдохновенно красиво.
-Томка, ты чего? – глянул на меня лучший друг и, стянув с руки перчатку, нежно провел пальцами по моей щеке, стирая слезинки. Я непроизвольно прикрыла глаза под его лаской и немного склонила голову в сторону его ладони.
-Это все… солнце. У меня от него глаза слезятся, - смутилась я, внезапно осознав, как это выглядит со стороны. Открыв глаза, я посмотрела на нашу улицу, едва видимую за высоким парапетом.
-Ты хотела о чем-то поговорить, - после непродолжительного молчания произнес он.
-Сейчас, - хрипло произнесла я. – С мыслями соберусь.
-Том, что случилось? – попытался заглянуть он мне в лицо. – Ты побледнела. У тебя снова жар?
Он прикоснулся своей теплой рукой к моему лбу, а после, склонившись, прижался к нему губами. И я снова расслабилась.
«Как домой вернуться…», - промелькнула мысль, прежде чем я успела ее остановить.
-Температуры нет, - задумчиво протянул он. – Может у тебя что-то болит? Может бабушке твоей позвонить. Ты уверена, что тебе можно выходить на столь продолжительное время на улицу?
-Гош, - решилась я, видя, что он начал нервничать, - со мной все в порядке. Правда. Я просто хотела…
«Черт, с чего бы начать?! Как все сложно…»
-Начни с начала, - слегка нахмурился он.
- С начала?! Ладно, хорошо, - потирая руки от мороза, я забегала по крыше, стараясь не глядеть ему в лицо. – Я вчера говорила с бабкой и папой. Они мне кое-что рассказали и я хотела… нет, это не то. Ну, ты знаешь, что у меня произошло, и я бы хотела изменить кое-что в своей жизни, но для этого… Чееееерт…, - и внезапно замерев напротив него, я, глядя ему в глаза, выпалила, - Гош, а за что ты меня любишь?
Он коротко вздохнул и отвел взгляд.
-Любят не за что-то, а просто потому что... любят, - глухо закончил он.
-А как ты это… понял? – медленно произнесла я. – Когда?
-В школе, в выпускном классе, на новый год, - слова давались ему с явным трудом. Я же нахмурила лоб, пытаясь припомнить период времени о котором он говорил. – Мы тогда его справляли у Кольки Проскурина.
Он отвернулся, подошел к парапету и, опершись на него боком, скрестил руки на груди и стал смотреть на улицу. Подойдя к нему, я встала рядом, но спиной к ограждению крыши и , заложив руки за спину.
-Я помню, но не все, - нахмурившись, произнесла я.
-Не удивительно, - слегка улыбнувшись, произнес он. – Я же тебя потом домой и принес.
-Зато я узнала, что пить я совершенно не умею, - попыталась отшутиться я.
-А я понял, что пьяная ты совершенно не управляема.
-Я буянила? – уже шире улыбнулась я. Гошка вернул мне улыбку.
-Не то слово! Под утро хорошо затихла, а то я уж начал опасаться, что придется идти на крайние меры и протрезвлять тебя драконовскими методами.
-Это как? – заинтересовалась я.
-Надеюсь, что ты все же никогда не узнаешь это «как», - сделал он страшные глаза.
-И что я делала? – развернулась я к нему лицом, Гошка закатил глаза.
-Много чего, - ушел он от ответа.
-Ну, Гош, - заныла я и сделала шаг по направлению к нему. – Я, правда, ничегошеньки не помню, - подойдя к нему вплотную, я положила руки ему на грудь, и заглянув в глаза, добавила, - расскажи тогда только то, что запомнилось именно тебе.
Тяжкий вздох и его взгляд скользнул куда-то поверх моего плеча. Я молчала, ожидая продолжения, боясь даже пошевелиться.
-В общем, мы тогда если помнишь хоть что-то, встречали новый год на квартире у Кольки. Его родителей не было в городе, потому у него собралась едва ли большая половина класса. Я всех и не упомню уже, - медленно начал говорить он. – Сначала все было чинно и спокойно, по сем законам праздника. Куранты, салют, снеговики, снежки и шампанское. Потом все замерзли и пошли греться, большей частью изнутри.
-Это я смутно, но еще помню, - нахмурилась я.
Гошка, коротко глянул мне в глаза, и мгновение спустя вновь отведя их, продолжил.
-Я, честно говоря, упустил тот момент, когда ты из легкого «навеселе» дошла до кондиции «выносливая».
-О, помню эту шутку. Застенчивые, выносливые и малопьющие, - улыбнулась я.
-В общем, была уже середина ночи и часть просто ушла спать, в том плане, что упала там, где стояла. Самые стойкие, по чьему-то предложению, уселись играть в карты, - он остановился и я отчетливо увидела не смотря на мороз на его лице румянец смущения.
-Ну и что? – не выдержала я его молчания и добавила. – Этого я уже не помню.
-Еще бы, - тяжко выдохнул он. – Идея «повысить ставки» была твоей. Не думаю, что в нормальном состоянии ты бы согласилась на такое.
-И…, - протянула я.
-Игра была на раздевание и тебе, скажем так, в карты в тот вечер не очень то везло, - глядя мне прямо глаза, закончил он.
-О…, - только и смогла протянуть я, но все же уточнила. – Насколько сильно не везло?
-Я, как проигравший рубашку, чувствовал себя одетым, как на северный полюс, в сравнении с тобой, - слабо улыбнулся он.
-Ужасно, что я этого всего не помню, - нахмурилась я.
-Наверное, это все же благо, - произнес он.
-И… что? – все же спросила я.
-Что «что»? – уточнил он.
-Почему тебе запомнился именно этот… момент? - я не сводила взгляда с его лица.
-Потому что, чтобы спасти себя от полного… банкротства, ты же сама предложила последнюю ставку, - он снова замолчал.
-Гоооош, - заныла я, - договаривай. Ну, пожалуйста. Что хуже того, что было, я могла еще предложить?
-Хуже?! – как эхо повторил он. – Да, пожалуй, хуже.
Я в бессилии уткнулась лбом ему в куртку. По установившемуся молчанию, я поняла, что он опять ушел в свои воспоминания. Наконец, он снова заговорил:
-По чести, это было не совсем твое предложение. Вовка Панамарев предложил тебе отыграться, я же настоял, на том, чтобы остановиться на достигнутом. Тогда ты предложила в случае проигрыша поцеловать, по-настоящему и не одеваясь, любого из игроков на которого он укажет. И он выбрал меня.
Я шокировано уставилась в черные глаза лучшего друга.
-А на утро ты ничего из этого не помнила, - закончил он. – И, как и прежде, видела во мне только друга.
Он мягко высвободился из моего захвата и отошел к противоположному краю крыши, встав спиной ко мне.
«Ух ты! И почему у меня на все самые веселые моменты моей жизни отшибает память?! Пить надо меньше…»
-Гош, - подошла я вплотную к нему, - посмотри на меня, пожалуйста.
Он в ответ медленно повернулся и произнес:
-Прости, это была минутная слабость. Я впредь постараюсь держать себя в руках. Это только мои воспоминания и моя вина, что я придал им слишком большое значение. Все наладится и я, как и прежде буду тебе другом. Хорошо?
Я нахмурилась, потому как слов для того, чтобы выразить все, что я сейчас чувствовала, у меня не было. И я просто поднялась на цыпочки и поцеловала его.
На обволакивающем мое тело холоде, тепло его губ стало для меня обжигающим прикосновением огня родного очага. Как и в прошлый раз в первое мгновение он замер, не отвечая мне, но видя мою решимость, подчинился и, притянув меня к себе поближе одной рукой, другой же прикоснулся к моему лицу и углубил поцелуй. Вкус его губ был сладким, как мой любимый белый шоколад, в то время как Влад ассоциировался у меня всегда с его горьким, темным аналогом. Даже сейчас, утопая в нежности гошиных губ, я продолжала их сравнивать. И мне вновь, как и ранее в этом водовороте чувств и ощущений отчаянно не хватало горечи. Сладковатой горечи вкуса губ моего демона. Не хватало его руки на моем лице, жара его тела против моего собственного. Отчаянно не хватало его самого. В груди снова заболело и стало трудно дышать. И тут же я ощутила, как тепло губ Гоши заменило обжигающее прикосновение морозного воздуха. Я тут же судорожно вдохнула и задержала дыхание.
Открыв глаза, я виновато взглянула в темные глаза лучшего друга и увидела печальную улыбку на его лице.
-Ты хотя бы понимаешь, что занимаешься самообманом?
В ответ я лишь еще раз коротко и глубоко вздохнула.
-Том, я знаю, что ты чувствуешь и еще то, что сейчас думаешь ты совсем не обо мне.
-Гош, прости меня, я такая слабая, - уткнулась я лбом ему в плечо. - Мне нужно победить это чувство иначе я сойду с ума. Это так больно.
-Зачем?
-Что зачем? – подняла я взгляд.
-Зачем ты делаешь это? – в его голосе прозвучала боль и мне стало не по себе.
-Я…, - запинаясь начала я, - хочу начать все с начала… с тобой.
-Зачем? – тот же требовательный тон.
-Потому что одной мне с этим не справиться.
-Тебе и со мной с этим не справиться. Я знаю о чем говорю, потому как, не смотря ни на что, я сейчас как никто в этом мире способен понять … его. Он может закрываться сколько угодно, но зов его крови к твоей, все равно все скажет без слов. Мало мне было моих собственных желаний, так теперь приходится еще и сдерживать ту часть его, что сейчас живет во мне. И поверь мне, большим благоразумием она тоже не отличается. В противном случае, я не допустил бы этой глупости. Надеждой тоже можно убивать.
-Гош, прости меня, - выдавила я. – Но я сейчас и правда верю, что это можно изменить, все зависит только от тебя.
Он нахмурился.
-Рассказывай.
-Думаю, про связь ты уже кое-что слышал, - он медленно кивнул, я же отвела взгляд и продолжила. – Есть способ ее… разорвать. Самостоятельно мне этого не сделать, но если ты согласишься выступить в качестве… донора, забрав ту часть моей крови, что связывает меня с ним и, заместив ее отчасти своей, то я стану свободна от него и … зависима от тебя.
Вскинув голову, я вновь посмотрела ему в глаза, и сумела уловить в их глубине, как мне показалось, искру надежды.
-Это единственный способ разрыва?
-В общем да, если не брать в расчет смерть партнера, - глухо произнесла я.
-Звучит как что-то очень опасное, - наконец произнес он.
-Определенный риск, конечно, есть, - решила я не пугать его с ходу, - но, я думаю, с тобой может получиться.
-Я так понимаю, твои родные тебя не одобряют, - заключил он.
Я смутилась.
-Я хочу самостоятельно решать свою собственную судьбу, - прикусила я губу.
-И зачем тебе это надо? – спросил он.
-Что надо? – переспросила я.
-Твоя истинная цель не в том, чтобы разорвав связь вновь быть свободной, сам способ ее достижения, судя по всему, исключает эту вероятность и хотя ты опять не договариваешь, но моя роль видимо должна быть несколько большей, чем ты пытаешься мне внушить.
-Гош, - начала я.
-Подожди, позволь я договорю. Не скрою, я наблюдал за тобой последние пару месяцев, и видел, пусть со стороны, как ты менялась. Как ты была поглощена происходящими с тобой изменениями. А твое лицо, когда ты думала, что потеряла его, мне не забыть кажется до конца жизни. И это все еще тогда, когда связи не было. Я помню как ты буквально светилась изнутри в новый год и как решительно была настроена на совете, хотя и растеряла часть того праздничного сияния. Я не знаю, что именно произошло между вами, - я вновь открыла рот, но он продолжил, - и знать не хочу. Я достаточно давно и как мне кажется, хорошо тебя знаю, чтобы утверждать, что именно сейчас в тебе говорит боль и жажда мести, а не благоразумие.
-Неправда, - обиженно воскликнула.
-Но, - вновь прервал он меня, - если уж я чему и научился за последнее время, так это тому, что судьба, обрушивая на твою голову очередное испытание, вместе с ним зачастую заворачивает и шанс в нагрузку, чтоб было не так противно следовать ее прихотям. И возможно я идиот, но я склоняюсь к тому, чтобы, - он замолчал на мгновение, для того чтобы легко провести кончиками пальцев у меня по лицу и прижавшись щекой к моему лбу, обнять еще сильнее, - воспользоваться ситуацией и сделать то о чем ты просишь.
-Правда? – смаргивая слезы, посмотрела я на него.
-Правда! – улыбнулся он. – Но…
-Так и знала, - улыбнувшись сквозь слезы и легонько ударив его в плечо, воскликнула я.
-Но лишь после того, как ты сама будешь уверена в том, что хочешь этого на все сто процентов, - закончил он.
-Я уверена, - возмутилась я.
-Том, - снисходительная улыбка.
-Ну, почти уверена, - смутилась я под его взглядом.
-Итак, договорились? – улыбался он.
-Черт, все знают меня лучше меня самой, - я театрально вздохнула и уткнулась лбом ему в плечо. – Хорошо, убедил!
-Вот и славно…
-Трам-пам-пам, - закончила я за него нашу любимую с ним присказку. – Но теперь у меня есть твое слово, учти.
-Учту, - еще шире улыбнулся он. – Ты не замерзла? Может, пойдем, погреемся?
-Можно, - легко согласилась я.
Отчего-то осознание того, что Гоша встал на мою сторону, уменьшило мою душевную боль и впустило немного света в мое сердце. Он, возможно сам того не ведая, подарил мне надежду и веру в будущее без страха и боли. И ведь я и вправду верила в это тогда.
-Чаю? – спросил он.
-Кофе и плюшку, - отозвалась я, на что он на мгновение нахмурился и тут же улыбнулся. – До ста процентов тебе еще далековато. Пойдем, сластена.
-Гош, - замялась я, - пока мы еще здесь, ты не хочешь поцеловать меня… сам.
Он нахмурился и вновь пробежался кончиками пальцев по моему лицу. Я блаженно закрыла глаза, прижимаясь щекой к его ладони. Но мгновение спустя я ощутила лишь прикосновение его губ к моему лбу, а мне на губы легла его ладонь. Я обиженно глянула на него.
-И не искушай меня, пожалуйста, мне и без этого тяжело сказать себе «нет», - в его взгляде не было даже намека на иронию, и, видя мою нахмуренную физиономию, добавил, - друзья?
-Друзья, - театрально вздохнув, согласилась я и приняла его, предложенную мне для поддержки, руку.

Сон все не шел и не шел. Я лежала и слушала сонное сопение своего деда за стенкой, то как шумит за окном ветер и тихонько постукивает в окно ветка дерева, как бы просящего о ночлеге в эту неспокойную ночь. Не хватало только шуршания мышки за печкой, и я бы окончательно уверилась, что нахожусь где-нибудь в лесной глуши, в избушке укрытой ото всего огромного мира толстым слоем снега.
Закрыв глаза, я начала пересчитывать слонов, потом баранов и зачем-то кроликов. Когда количество животных превысило все допустимые размеры обычного зоопарка, я встала и, закутавшись в одеяло, подошла к окну. Темнота дарила успокоение и будила фантазию. Забравшись на подоконник с ногами, я прижалась головой к оконному стеклу и стала смотреть на улицу, на желтый свет фонаря, темные силуэты припаркованных машин, качающиеся ветви деревьев. И думала о нем. Каждый раз ловя себя на мысли, что я представляю себе его лицо, я зажмуривала глаза и жестоко гнала прочь его образ из своего сознания. Но проходила минута, другая и я каким-то немыслимым образом вновь и вновь возвращалась к нему. Борьба была бессмысленной и заранее обречена на провал, но, тем не менее, я продолжала вести эту игру со своей памятью.
В какой-то момент я поняла что уснула, прямо там, на подоконнике. Забавно, но даже во сне я отдавала себе отчет в том, что сплю. Я стояла на набережной напротив его дома и пересчитывала окна. Раз, два, три… Темно. Его нет или уже спит. Впрочем, это же мой сон, видимо я хочу именно этого – мрака его окон. И почему тогда я не ухожу? В надежде на то, что окна озарятся светом, и я узнаю, что все как и прежде хорошо?! С ним хорошо, поправила я себя.
Набережная была абсолютно пустынна, но походила скорее на сонный город, чем на элемент моего кошмара. На перекрестке подмигивали желтым глазом светофоры, легко качались ветви деревьев в ближайшем сквере, мне даже показалось, что я видела тень промелькнувшего вдоль тротуара уличного кота. Все было так, как в жизни, кроме того, что на улицах не было ни единой, живой человеческой души и я отчетливо осознавала, что это сон.
Сквозь пелену снега, взявшегося из ниоткуда, я услышала знакомый голос.
-Ты звала меня?
Повернувшись, я столкнулась нос к носу со своим демоном.
«В одной рубашке. И как ему не холодно?» - тут же подумала я.
-Это же твой сон, - легко улыбнулся он.
-Ты мне таким просто больше всего нравился, - зачем-то ответила я.
-Значит мне не холодно, - ответил он.
-Это точно сон? – уточнила я.
-Да, - печально улыбнулся он.
-Тогда обними меня. Мне холодно, - протянула я к нему руку.
Мгновение и я уже нежусь в его объятиях.
-Мне плохо, - пожаловалась я.
-Я знаю, - ответил он. – Возвращайся.
-Не могу, - всхлипнула я. – Будет еще хуже.
-Я скучаю.
-Я тоже, но мне все еще больно.
-Прости меня.
-Я не могу. Хочу и… не могу.
-Что мне сделать, что бы ты вернулась?
-Я не знаю, - и, помолчав, спросила, - зачем ты это сделал?
-Я и не делал, мне внушили, что я хочу именно этого, а я поддался так, как и раньше. Дважды на одни и те же грабли.
Я посмотрела на его лицо. Печаль, вина и сожаление, приправленные болью.
-Но ты же знал, кто это.
-Знал.
Молчание.
-Хотел что-то доказать?
-Нет.
-Тогда зачем?
-Не знаю.
-Ты любишь ее?
-Нет.
Руки обхватывают чуть сильнее, причиняя боль.
-Но все еще веришь ей.
-Нет, - более тихое и неуверенное.
-Ты жалеешь ее.
-Да, - боль и сожаление.
-Почему?
-Я это сделал с ней. Она заслуживает лучшего.
-А я?
-А я не заслуживаю тебя. «Меня оставить вправе ты, мой друг, А у меня для счастья нет заслуг.»
-Шекспир.
-И он тоже оказался прав, - печаль.
-Не надо, больше не будем об этом, - сжимаю пальцами его рубашку. – Мне сейчас просто хорошо. Поцелуй меня, пока я не проснулась.
Мягкое прикосновение, как перышко, к векам, одному, а потом второму, и я закрываю блаженно глаза. Лоб, щеки, шея, левое ушко, скулы, губы. Привычно вжимаюсь в его тело, обхватывая за шею. Нежность влечет за собой неуемное желание. Это же сон. Здесь все легко и просто.
-Я хочу тебя, только тебя, и всегда хотел только тебя, - горячее дыхание на моей шее и груди. – Вернись…
-Нет. Не сейчас. Больно, - я уже вздрагиваю от электрических импульсов сотрясающих меня, плавясь под его ласками.
-Тогда зачем ты позвала меня? – взгляд выворачивает душу.
-Потому что это сон и во сне мне хочется быть с тобой.
Тянусь к нему, но он уворачивается от моих губ.
-А в жизни нет?
-А в жизни - не знаю. В жизни мне проще быть с Гошей.
-Гошей? – как эхо.
-Он дарит мне спокойствие, хотя никогда не будет целовать, так как ты, но я буду по-своему счастлива. Он не обидит меня. Никогда. Я знаю…
-Ты хочешь разорвать связь? – тихий, яростный голос.
-Да.
-С его помощью?
-Да.
-А я?
-А ты найдешь еще свое счастье!
Холод. Он стоит в нескольких метрах от меня, сжимая чугунную решетку ограды реки, так что побелели суставы. Я вздрагиваю от озноба. Этого в моих желаниях и мечтах не было.
-Это… не… сон?
-Почти, - выдавливает он. – Для тебя это сон, для меня – реальность. Холодная и жестокая.
Злость в его глазах накрывает меня одеялом из тысячи игл.
-Уходи! – сквозь зубы выдыхаю я.
-Нет, - решимость в его голосе на мгновение подчиняет меня его воле. Еще миг и он сжимает меня в объятиях.
–Пожалуйста, - снова боль. – Не делай этого.
Я как художник держу в своих руках палитру с тысячей оттенков боли. От легкого обжигающего касания до всепоглощающего крика израненной души. Вся моя реальность окрашена в эти цвета, теперь даже по ту ее сторону, где правит властитель сна Гипнос.
-Уходи…
-Нет!
Он хватает меня за предплечья и встряхивает, вынуждая закинуть голову и посмотреть ему в глаза. Злость и боль пополам с печалью.
-Дай мне еще время.
-Зачем? - слезы струятся по щекам, замерзая на холодном ветру.
-Пожалуйста, - хватка ослабевает. – Не… надо… так… разрывать…
-Ты тоже знал о том, что я могу это сделать! – понимание горькой волной заползает в сердце и душит меня как удавка. Я начинаю задыхаться.
-Пожалуйста, - повторяет он. – Я… я не смогу это… исправить.
-Это будет уже мой выбор.
-Пожалуйста, - еле слышно выдыхает он.
-Уходи…, - отзываюсь я.
Он легонько, как бабочка крылом, проводит кончиками пальцев у меня по лицу, напоследок касаясь губ и прикрыв глаза, резко разворачивается и уходит. Стена снега в мгновение ока скрывает его силуэт. Я сжимаюсь в комочек, и даю волю слезам. Холод поглощает меня, разливаясь от сердца по венам, по всем самым потаенным уголкам тела и души, мешая дышать полной грудью. Мешая жить. Я отворачиваюсь от дороги, от его дома, вглядываясь в темную, холодную гладь канала. Она как бездна манит меня.
-Омичка, родная, проснись. Омичка… Омичка…
Меня как слепого котенка выдергивают за шиворот в реальность. Холодно. Я обхватываю себя руками и, тут же покачнувшись, чуть не падаю с подоконника. В полумраке прямо напротив меня чуть бледнее обычного я вижу лицо бабули. Она мертвой хваткой держит меня за левое запястье, одновременно придерживая рукой у плеча. Мне потребовалась целая минута, чтобы окончательно осознать, что я по-прежнему нахожусь у себя дома, и что все увиденное мною во сне, не более чем игра моего воображения. Или все же это был не просто сон?!
-Что случилось? – хрипло произнесла я.
-Ты плакала во сне, - прикоснулась она к моей щеке, нежно проведя пальцами по коже. Я повторила ее жест и с удивлением поняла, что моя ладонь вся мокрая от слез.
____________________________
Форум.